Поиск
Рекомендуем ознакомиться
Московское бюро по правам человека валентин оскоцкий полемика сталинизм, ксенофобия и антисемитизм в современной русской литературе
МОСКОВСКОЕ БЮРО ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
Валентин ОСКОЦКИЙ
ПОЛЕМИКА
Сталинизм, ксенофобия
и антисемитизм в современной
русской литературе
Academia
Москва
2005
Содержание
От автора ..................................................................................... 4
Крапленый козырь кровавого навета.......................................... 5
Кабы да кабы, или Границы “альтернативной истории”........... 27
Полковник о генералиссимусе:
праведное житие в антисемитском прищуре............................... 52
Шолоховиада........................................................................... 100
Онтология? Скорее – правдорубство......................................... 107
Мерзость!.. ............................................................................... 120
Контрасты................................................................................ 145
Осторожно: ...фобия! ................................................................. 156
От автора
Был искус внести слово «антисемитизм» не в подзаголовок, а в заголовок настоящего сборника, коль скоро антисемитская тема так или иначе, опосредованно или впрямую, мимоходом или обстоятельно раскрывается в каждой из сложивших его статей. Не сделал этого потому, что, как сказано в одной статье, современная ксенофобия к антисемитизму не сводится и им не исчерпывается. К тому же и то, и другое во многом питается рецидивами реанимируемого сталинизма, о которых также идет речь в ряде статей. Вот почему ни одно из этих взаимосвязанных понятий не выношу в заголовок, но оставляю все три в подзаголовке, указывающем на тематические направления и проблематику литературной полемики, какую веду в статьях, датированных 2001-2004 годами.
Крапленый козырь кровавого навета
(О книге Семена Резника и вокруг нее)
Ни водружение андроповского барельефа на мрачный фасад массивного здания на Любянке, ни возвращение нового старого гимна с музыкой Александрова, которая, взамен прежних партийных, интернациональных и атеистических, слов в считанные дни обросла приличествующими «демократическими», «патриотическими» и «богонравными» словами все того же вездесуще-неутомимого Михалкова-старшего, – ничто не примиряет российского президента с национал-большевистской оппозицией, не уберегает его от бдительных подозрений в нечистокровности. Однажды до того дошло, что и жиденком публично обозвали. Еще бы! Похвально, что встретился с лидерами самозваного Народно-патриотического фронта Александром Прохановым и Валентином Чикиным – главными редакторами фашиствующих газет «Завтра» и «Советская Россия». Куда ни шло – встреча с Александром Солженицыным, чьи проекты обустройства России – нож к горлу патриотам национал-большевистского толка. Но с Геннадием Хазановым – это уже ни в какие ворота не лезет. Тем паче присутствие на открытии Еврейского общественного центра в Марьиной Роще – чем не вызов патриотистской публике? «На этом торжестве я не могу себе представить не только Сталина, но даже Кагановича. Молодец, Путин! Истинный первопроходец и новатор в политике», – куражится любимый автор прохановской «Завтра» (2000, октябрь, № 41) В. Бушин, не без саморекламы стяжавший себе славу погромщика скандальными пасквилями на писателей, ученых, общественных деятелей, политиков: Григория Бакланова, Булата Окуджаву, Льва Копелева, академиков А.Н. Яковлева, Д.С. Лихачева, многих других.
Проходит всего неделя, и очередной номер той же газеты (2000, октябрь, № 42) открывается передовицей главного редактора, которую он вызывающе озаглавил «Арафат – вождь палестинцев и русских», пропев осанну «великому палестинцу»: «последний народный вождь уходящего века... умен, неутомим, неподкупен... Все нынешние лидеры мировых держав никогда не станут вождями. Они клерки... Если Путин перестанет метаться между контрабасом Райкина и губной гармошкой Хазанова, если даст спокойно осесть могиле Собчака, у него появится время изучить биографию и судьбу палестинца Ясира Арафата, который идет с оливковой веткой и автоматом Калашникова (чудо что за симбиоз! – В.О.) в историческое бессмертие».
Тут же пророчества будущего, какое русский патриот хотел бы уготовить ненавистному Израилю: на этом испепеленном месте «арабы посадят много смоковниц и ливанских кедров. Устроят национальный парк, в котором будет жить большой красивый попугай, говорящий на иврите. А печальные евреи в черных шляпах, с длинными до земли бакенбардами понесут потертые портфели со скрижалями в другое место земли. Хоть в Биробиджан. Там, за Амуром, Китай устроит китайскую антифаду…» (Так в тексте. Скорее всего автор хотел сказать «интифаду».)
Будем и дальше судить-рядить об антисемитизме, гадать да спорить: есть он или нет в современной России? И какой он природы – только ли бытовой, или одновременно и государственный?
Вдумаемся в цифру, приведенную А.Н. Яковлевым в его недавней книге «Омут памяти», сопроводив, однако, авторский комментарий к ней беглыми, но необходимыми уточнениями (все ремарки в скобках мои. – В.О.): «Волна антисемитизма, поднятая Сталиным после войны (как, впрочем, и до войны тоже!), не прошла для страны бесследно. С началом перестройки в 1985 году с государственным антисемитизмом было покончено (ой ли? Разве не с государственной трибуны выступает юдофобствующий генерал Макашов, от чьих антисемитских деклараций не посчитали нужным отмежеваться ни его родная КПРФ, ни Дума в целом?). Однако реальная политическая и гражданская свобода не только открыла простор лучшим качествам людей, но и выявила все то грязное и подлое, что десятилетиями через террор, через официальное поощрение доносительства, через лживую пропаганду поощряли и культивировали большевизм и его вожаки.
Сегодня в стране существует более 150 фашистских и антисемитских газет. Действуют многочисленные организации подобного же рода, которым открыта дорога на выборах как в законодательные, так и в исполнительные органы (вот нам и антисемитизм государственный в его чистом, что называется, виде!) Многие выходки антисемитов, демонстрирующих обществу свои погромные взгляды, открыто использующих лексику и атрибуты фашизма, остаются безнаказанными»! 1
В самом деле, никто, никогда на административном Олимпе даже не пытался не то чтобы призвать к ответственности за демонстративную пропаганду антисемитизма кубанского «батьку Кондрата», но хотя бы малость укротить его, побудив прислушаться к тем нравственным оценкам, какие, увы, впустую давала его манифестальным речам демократическая печать. Вот и сейчас, оставляя в Краснодаре свой губернаторский трон, он не преминул на прощание снова заявить принародно о своей одержимой готовности «сражаться за Россию против набирающего силу сионизма» («Советская Россия», 2000, 31 октября). Воинственный клич к борьбе не на жизнь, а на смерть не истаял на кубанских просторах, а тут же гулким эхом отозвался в Курске, где только что избранный губернатор Михайлов начал свою деятельность с той же антисемитской истерии. Не многовато ли таких «батек» в нынешней России?..
Не уверен, что новая книга историко-документальных очерков Семена Резника «Растление ненавистью. Кровавый навет в России» (М.-Иерусалим, «Даат»/«Знание», 2001) дойдет до них. Но твердо убежден: если бы вдруг дошла, все равно не в коня корм. Как справедливо полагает Уолтер Лакер, ссылаясь на научно-обоснованные выводы ученых-психологов, масонофобия, распаленная одержимостью идеей мирового еврейского заговора, и прочие постыдные проявления антисемитизма как на государственном, так и на бытовом уровнях – «род идеологического сумасшествия, для которого характерны разнообразные страхи и крайняя подозрительность, свойственные делирию или, может быть, паранойе, однако оказание помощи здесь невозможно – это за пределами возможностей медицины. Психический тип, тяготеющий к подобным умственным дефектам, всегда существовал и, вероятно, никогда не исчезнет. Нетрудно высмеять фантазии апологетов жидомасонского заговора, но они люди веры, рациональные дискуссии с ними бессмысленны: они не воспринимают критического анализа и возражений. Среди интеллигентных людей мало кто воспринимает эти теории, но ведь они в конечном счете для интеллигенции и не предназначены» 2 .
Последний тезис нуждается в корректировке или хотя бы в оговорке: интеллигенция, как и народ, тоже не одним миром мазана. Так, оба губернатора – и бывший Кондратенко, и нынешний Михайлов – охотно солидаризировались бы с антисемитским настроем иных писателей, чья социальная прописка в интеллигенции отнюдь не означает духовной принадлежности к ней. Намеревался же бойкий стихотворец В. Сорокин запретить писать по-русски башкирам, грузинам, евреям, поскольку мелодию языка способен передать лишь исконно русский поэт, а – читай! – не Пастернак или Мандельштам, Галич или Высоцкий («Наш современник», 1988, № 8). Как ни прискорбно сознавать это, но недалеко от бойкого стихотворца ушел ценимый за талант прозаик Валентин Распутин: «Их хотя бы на время следовало куда-нибудь (в гетто, что ли? – В.О.) спрятать, не дразнить ими народ!.. Нет, безвылазно торчат на экранах, дают советы, сыплют соль на раны. Куда подевалась хваленая осторожность и предусмотрительность евреев, их рассудительность и расчетливость?» Он же: «Антисемитизм есть, но как ответ на определенные грубые действия, как защитная реакция, как затаенное и выжидающее настроение» («Советская Россия», 1999, 5 января). Как говаривал Ленин, «ценные признания...»
Тоже литератор, хотя из «около» – третье-, если не десятиразрядных кругов: «...Единственно возможный путь к национальному спасению лежит через лишения, которые мы добровольно обязаны на себя принять... мы полностью изолируем себя от смердящего и разлагающегося мира, отгородившись от него железным занавесом. Затем мы возьмем в заложники всех олигархов и заставим их вернуть из-за границы наши деньги. На них мы запустим свою, опирающуюся на собственные ресурсы модель мобилизационной экономики и одновременно примем закон, предусматривающий смертную казнь за малейшее русофобское высказывание (курсив мой. – В.О.). Мы сами напишем для себя книги, сочиним песни и снимем фильмы, которые сочтем полезными для общего дела. Наш быт станет более суровым, но зато у нас будет рождаться все больше здоровых детей, которым мы сможем смело доверить державу» («Завтра», 2000, октябрь, №42). Мелочатся наши законники: стреляли бы сразу, на месте, в упор! Куда как патриотично для «людей завтрашнего дня», как пиететно величает национал-патриотов «Советская Россия» (2000, 14 декабря), поздравляя их с десятилетием «отважной, дерзкой, мудрой» газеты «День» – «Завтра»...
Книга Семена Резника не для таких фанатов. Но она из тех незаурядных художественных явлений, которые разят их самим фактом своего литературного бытия и не просто противостоят юдофобству, антисемитским кликушествам, а действенно обнажают их антигуманную сущность, замшелую бездуховность, политическую спекулятивность, возвышая тем самым честь и достоинство интеллигенции, нравственный авторитет писателя, чей совестливый голос не мирится с ложью. Последовательно выдержанная не в сюжетно-повествовательном стиле, как это было в исторических романах автора «Хаим-да-Марья» (о Велижском деле времен Николая I) и «Кровавая карусель» (о еврейском погроме 1903 года в Кишиневе), а в раскаленном документально-публицистическом ключе, мастерски опробованном в книгах «Красное и коричневое», «Нацификация России», она сродни разомкнутым вглубь и вширь историческим исследованиям и философскому осмыслению социальных корней и вековой эволюции антисемитизма, его разрушительной роли в самодержавном российском и имперском советском прошлом, новых стимулов, какие давало ему «отечество наше свободное, дружбы народов надежный оплот» и продолжает давать посттоталитарная, но не деболышевизированная современность. В конечном счете, это книга уроков истории, которых не извлекает и на которых не учится лишь тот, кто не хочет извлекать и учиться.
Они, эти непреходящие уроки, многослойны и многозначны, ибо вбирают в себя социальные трагедии и психологические драмы, высокие взлеты человеческого благородства и крутые падения в трясины подлости, духоподъемную правду, замалчиваемую и подавляемую, и низкопробную ложь, триумфально тиражируемую проторенным путем дутых сенсаций, циничных фальсификаций, грязных подлогов. В тугом сплетении таких разнородных начал раскрывает Семен Резник мифотворческие перипетии кровавого навета – средневековых обвинений евреев в ритуальных убийствах, какие проникли в общественное сознание цивилизованного XX века и даже претендуют на то, чтобы быть унаследованными XXI столетием. Поистине роковой вопрос, достойный переозвучивания: от какого наследства мы отказываемся?
Нет, не спешат и не хотят отказываться такие персонажи книги, как математик И. Шафаревич 3 , автор манифестального антисемитского трактата «Русофобия», или неустанный ратоборец «с ветряными мельницами мирового еврейского сатанизма» О. Платонов – «масоновед», громогласно титулующий себя, любимого, историком и писателем в одном лице и год за годом выдающий тысячестраничные фолианты под кликушеским заголовком «Терновый венец России». Уместно рассказать к случаю: после обнародования О. Платоновым «Исторического словаря российских масонов XVIII – XX веков» (М., «Арина», 1996), куда включен также поименный от «А» (Белла Ахмадулина) до «Я» (А.Н. Яковлев) – проскрипционный список современных масонов, которые названы в предисловии членами тайной, заговорщицкой, преступной организации, несколько писателей, включая автора настоящей статьи, обратились в суд с групповым иском о защите чести и достоинства. Дело растянулось на четыре года и, прежде чем стать окончательно потопленным, не продвинулось ни на шаг: подковерными стараниями О. Платонова и его адвокатов судебные заседания бесконечно переносились или срывались из-за неявки ответчика. За эти годы ушли из жизни подписавшие коллективный писательский иск Булат Окуджава и Лев Разгон, а судейский воз и ныне там. Где именно «там» – неизвестно: на настоящее время так и не рассмотренное дело непостижимым образом «затерялось». Чем не наглядная иллюстрация «морального одичания», от которого предостерегал русское общество Владимир Соловьев, удрученно наблюдая нагнетание в нем антисемитизма? Иллюстрация, впрочем, не самая броская. Случаются и поколоритней. Например, печатные рассуждения о Холокосте, которого попросту не было: шесть миллионов евреев не уничтожены гитлеровцами, а всего-навсего умерли от эпидемий, распространенных в войну До того, почему и грипп был таким дивным образом расово избирателен, российские заступники гитлеризма не докапываются.
Или новейшие изыскания «Советской России» (2000,16 ноября), опровержимо установившей, что эсеровский боевик Евно Азеф, работавший на царскую охранку и выдававший ей своих бомбистов, действовал не как искусный провокатор с двойным дном в душе, а исполнял тайный наказ законспирированных сионистов – уничтожал политически активную часть русского населения независимо от того, кого именно коварно обрекал на роль своих жертв: чиновных столпов или революционеров-экстремистов.
Или миф о ритуальном убийстве Николая II и его семьи, снова воспрявший при поисках и погребении царских останков. Отводя эту нелепую версию, прокурор-криминалист из Генеральной прокуратуры вынужден был официально констатировать: мотивы решения о расстреле в Ипатьевском доме «носили политический характер и никак не были связаны с какими-либо религиозными тайными культами. Среди большевиков, принимавших такое решение, лица еврейского происхождения находились в меньшинстве: из пяти членов президиума Уралсовета один еврей, из шести членов коллегии Уральской областной чрезвычайной комиссии два еврея... 4 Среди них не было ни одного человека, активно участвовавшего до и после революции в каких-либо религиозных организациях. Можно с уверенностью сказать, что все участники решения о расстреле царской семьи, в том числе и в Кремле, как и исполнители приговора, были людьми нерелигиозными. Принятие решения о расстреле царской семьи не было связано с какими-либо религиозными или мистическими мотивами». Нет нужды обосновывать; и без мистики кровавого навета преступление остается преступлением, которого цитируемый документ ни в малой мере не амнистирует. В контексте же книги Семена Резника он примечателен не просто как убедительное опровержение мистики. Убедительность убедительностью, но причины, вызвавшие надобность в такого рода официальных опровержениях, позорны.
Обращаясь по ходу своих раздумий к наследию В.В. Розанова, и в частности к его книге о «деле Бейлиса» «Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови», Семен Резник аттестует его как писателя с «незаурядным литературным талантом и абсолютной нравственной глухотой». Последнее – точный анализ, приложимый и к некоторым нашим современникам. Таким, как бывший известный спортсмен и нынешний политик национал-патриотического толка Ю. Власов, принесший «миру благую весть о «ритуальном убийстве» самой России евреями». Или названный выше А Проханов, «один из ведущих идеологов красно-коричневого альянса», под разнузданным пером которого Клинтон бомбил Ирак и Югославию не иначе как «ритуально». Прохановское слово, «и художественное, и публицистическое, всегда сочно, образно, напористо и остро», – цитирует Семен Резник библиографический словарь «Русские писатели XX века» (М., «Просвещение», 1998), настежь распахнутый, по заключению Д.С. Лихачева, «проникновению самых низких воззрений в науку». И замечает иронически: «С этим трудно не согласиться. Чего нет в художественном и публицистическом творчестве Проханова, так это здравого смысла, терпимости и хотя бы малейшего стремления к правде». В правомерности такого вывода убеждают, наверное, и приведенные в начале этой статьи проарабские и антиизраильские выпады махрового ястреба, в которого вырос сладкопевный, по давнему определению времен развитого социализма, «соловей Генерального штаба».
Своего рода микроисследование, блистательно осуществленное Семеном Резником, – раскопанная и воссозданная история фальшивки, которой явилась «Записка о ритуальных убийствах». Составленная тайным советником В.В. Скрипициным, ретиво выполнявшим наказ Николая I, она была шулерски приписана Владимиру Далю и провокационно переиздана под его именем в канун процесса по делу Бейлиса. Один из множества подлогов, которые, комментирует Семен Резник, такое же «главное оружие ритуалистов», как булыжник – пролетариата.
Едва ли не самый увесистый подлог – булыжник, каким остервенелые фанатики кровавого навета и по сей день стращают свою легковерную паству, – пресловутые «Протоколы сионских мудрецов». Не впервые Семену Резнику доводится писать об этой крупномасштабной полицейской провокации и наверняка придется еще не раз возвращаться к ней: «ритуалистов», которые с маниакальным упорством объявляют «Протоколы…» доподлинным документом «жидо-масонского заговора», удостоверяющим человеконенавистнические притязания евреев на мировое господство, не убывает и в конце века. Это и сочинители подметных антисемитских прокламаций, и авторы «патриотических» статей в периодике национал-большевистского направления, и лжеученые вроде упомянутого выше О. Платонова, чье многотиражное многотомие издается в роскошных, под «краснокожую паспортину», переплетах.
Своего рода ответ им, соотносимый с публицистикой Семена Резника, содержит недавний роман Игоря Минутко «Заговор тайных вождей» (М., «Армада», 1998). Одна из сквозных его сюжетных линий – история сфабрикования «Протоколов сионских мудрецов» в глубоко законспирированных недрах Департамента полиции Министерства внутренних дел Российской империи. И хотя она вплетена в лихо закрученную спираль «исторического триллера» – так рекламирует издательство книги cepии, в которой вышел роман, – излагается в ключе «крутого» детектива с убийством, адюльтерными и оккультными сценами, фабульное ее движение опирается на документальную первооснову действительных фактов и событий, воссоздающих обстоятельства сочинения, издания и распространения фальшивки. Ее вдохновители и исполнители, начиная с первого закоперщика, П.И. Рачковского, парижского руководителя заграничной агентуры Департамента полиции, имеют реальных прототипов и в большинстве случаев действуют под собственными именами.
Как ни различны по своей художественной природе аналитическая публицистика Семена Резника и детективная романистика Игоря Минутко, они сопредельны в плане принципиального отторжения современной литературой антисемитских поветрий. Отсюда и точки соприкосновения столь разножанровых литературных явлений, созвучных общим гуманистическим пафосом, побуждающим автора «исторического триллера» к оценкам и выводам, близким историческому исследованию Семена Резника. Действительно, рассуждает он, переключаясь с детектива на публицистику, в «Протоколах...» «изображен, разработан, указан путь к мировому тоталитарному,... диктаторскому господству», но только не мифических «сионских мудрецов», а идеологов человеконенавистнического насилия, чью преступную практику наш XX век испытал «на себе дважды: в Советском Союзе при большевиках и в Германии при Гитлере. Какую цену заплатило мировое сообщество – прежде всего самым бесценным – миллионами жизней людей всех национальностей – при искоренении коммунизма в Советском Союзе и фашизма в Германии и порабощенных ею странах – тоже общеизвестно, но при чем тут «жидомасонский заговор»?..»
Еще один важный и неизбывно острый мотив книги Семена Резника – юдофобия представителей Русской православной церкви как ее неофициальное, но достаточно сильное течение. Его выражает не один диакон Андрей Кураев, призывавший в «Правде»(!) всех верующих голосовать на президентских выборах 1996 года за... коммуниста Геннадия Зюганова. В буйном антисемитском раже он назвал «женский день» – 8 Марта – еврейской затеей Клары Цеткин.
Знать бы Павлу Флоренскому, как более полувека спустя после его гибели черносотенски аукнутся юдофобские мотивы, которые он внес в свою религиозную философию! Может, и воздержался бы от рассуждений о пошлости, какую евреи норовят навязать русским взамен их нравственности. Не воздержался. И, как цитирует Семен Резник, согласился на публикацию этих непристойных рассуждений в книге В. Розанова. Их совместные «поистине апокалиптические картины гибели всего мира, пожираемого ненасытной сворой еврейства», обернулись для Павла Флоренского жестокой насмешкой судьбы: не злонамеренные евреи, а единокровные русские палачески оборвали в сталинском Гулаге жизнь ученого и мыслителя.
Само собой разумеется, и антисемитский настрой Павла Флоренского, и юдофобское безумие Андрея Кураева не отвечают миротворческому духу православия. «Вместо того чтобы христианство становилось религией любви и единения, путем добра, снисхождения, путем привлечения людей к истине, оно становится религией вражды и разделения. И не только отделения христиан от иудеев, но и христиан друг от друга», – печалится протоиерей Александр Борисов, настоятель московского Храма свв. бесср. Космы и Дамиана. И, относя антисемитизм к вековым предрассудкам, наставляет понять, что отношение русских к евреям – «это не просто вопрос вкусов, симпатий, антипатий, а вопрос судьбы нашего собственного народа. Вот Германия, которая начала свою новейшую историю при Гитлере с антисемитизма, закончила бесславным поражением. Польша из-за антисемитских настроений имела тяжелые последствия для самих поляков... Так что мы должны понимать, что человек, который восстает на народ израильский, восстает на Бога» 5 .
Из лона православной церкви вышел такой – не побоимся громкого слова – великий деятель нашего века, как Александр Мень, чей благородный образ Семен Резник воссоздает убежденно и убедительно. Но в том и состоит драматизм ситуации, что мудрым, праведным голосам Александра Меня, павшего жертвой политического убийства, и Александра Борисова, его друга и ученика, приходится пробиваться через заслоны, какие возводят их антагонисты типа покойного митрополита Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева) или здравствующего диакона Кураева.
Какой накал и какой размах приобретает их яростное противодействие, ярко свидетельствует сборник статей «Война по законам подлости», вышедший в издательстве «Православная инициатива» и продававшийся в минском магазине «Православная книга». На нем стоит остановиться, коль скоро он обращен к тем же, по существу, темам, что и публицистика Семена Резника, но освещает их с позиций диаметрально противоположных.
«У Беларуси есть сейчас два пути выбора: либо в кабалу того же Запада, либо к жидо-масонам, оккупировавшим Россию. И есть третий путь – оставаясь островком свободы, стать центром собирания славянских народов для отпора силам зла...» Это из предисловия к сборнику, призванному просветить духовно и возбудить патриотистски. Среди его напроломных сюжетов – обличение сионистского засилья в современной России, где «ведущие российского телевидения в паре с демократической прессой поносят коммунистов, но отмечают заслуги еврея Троцкого-Бронштейна, еврея(?) Тухачевского, рекламируют фильм о еврее (?) Бухарине. Книжные ларьки, магазины усеяны в «новой России» иудо-масонской литературой, начиная от учебников для учащихся школ и вузов и заканчивая “Мировой историей”».
Не обошлось без пророчеств, откровений, сенсаций, равно касающихся как истории, древней и новейшей, так и современности. О «деле Бейлиса», например, как об установленном ритуальном убийстве. Или о «так называемом» Холокосте, который объявлен сионистской легендой. Или о том, что «белорусы-русины (западнорусы) являются коренным русским населением Белоруссии», а «типичный образ белоруса-русина» представляет собой Александр Лукашенко. Вот так, оказывается, одним махом возможно «не только совершить научное открытие, создав новый субэтнос, но и изящно канонизировать пока живого президента, упомянув его рядышком со святыми земли белорусской», – недоумевает «Белорусская деловая газета» (2000, 26 января).
Похожие документы:
Московское бюро по правам человека (3)
ДокументСКВОЗЬ ЧАД И ФИМИАМ. Историко-документальная проза разных лет: События, портреты, полемика. М.: Московское бюро по правам человека, «Academia», 2010. – 460 с.Вячеслав Лихачёв Политический антисемитизм в современной России Оглавление (1)
ДокументВ основу книги легли исследования, проведенные автором в 2 –2002 гг. в сотрудничестве с несколькими организациями. Большинство материалов были написаны по заказу Московского бюро по правам человека.Вячеслав Лихачёв Политический антисемитизм в современной России Оглавление (2)
ДокументВ основу книги легли исследования, проведенные автором в 2 –2002 гг. в сотрудничестве с несколькими организациями. Большинство материалов были написаны по заказу Московского бюро по правам человека.К читателю (2)
ДокументТема оказалась чрезвычайно сложной и «горячей», если не раскалённой. Да и мировая жизнь всё время добавляла топлива в этот мистический костёр — вспомним хотя бы поистине библейскую судьбу несчастной Газы или поединок между ВатиканомСтанислав Куняев
ДокументТема оказалась чрезвычайно сложной и «горячей», если не раскалённой. Да и мировая жизнь всё время добавляла топлива в этот мистический костёр — вспомним хотя бы поистине библейскую судьбу несчастной Газы или поединок между Ватиканом